Эпидемии в истории гавриловопосадской земли

Начну с эпизоотий. На моей памяти их было много. В начале 1950-х на улице от женщин впервые услышал слова «ящур», «карантин». В колхозе заболел бык по кличке Дубок. Это был грозный зверь. Когда он был не в духе и шёл с грозным рёвом, то вся улица опустевала. Запыхавшись, я прибежал домой и выпалил новость: бык карантином заболел! Не помню подробностей того карантина, но зато хорошо помню следующий. Году в 1960-м ящур вспыхнул на муравкинской ферме. Сообщение с остальным миром было резко ограничено. На входах в соседние населённые пункты были поставлены большие ящики с опилками, пропитанными дезинфицирующим раствором, на которых следовало потоптаться, прежде чем следовать дальше. Муравкинские школьники, ходившие в Закомельскую школу (5-7 классы), были расквартированы в Закомелье. В нашем доме поселился мой друг и одноклассник Коля Дмитриев. Для нас это был настоящий праздник. Тогда эпизоотии носили ещё локальный характер, как и в предыдущие века, когда зараза распространялась ещё без помощи авиации и других современных средств сообщения. Вот пример из 18 века. В 1794 году юрьевский земский исправник Травчин сообщил, что в их уезде в сельце Шетневе начался рогатому скоту падёж. Пало 11 коров. Власти Гавриловского посада сразу приняли меры. Было приказано: «На состоящей от здешнего посада к Юрьеву большой дороге учредить заставу с тем, чтобы рогатого скота как гуртами, так и малым количеством от Юрьева в здешний посад пропущено не было. Так же и, ни с какими кожами не пропускать. Чего ради и определить 2-х человек сторожей, которым с наикрепчайшим подтверждением дать приказание».

Или вот объявление смотрителя конного завода П.Ф. Норденберга от 20 мая 1803 года, в котором он сообщает, что «у купцов Ивана Чернова и Василия Козлова в нынешнее время по одной очумевшей корове пали, то необходимо и у прочих обывателей исследовать, не имеется ли у кого ещё таковой падёж. И его для охранения лошадей конского завода о том уведомить». На сей раз тревога была ложной. Посадские власти «утешили» смотрителя, сообщив, что «у купца Ивана Чернова никакой коровы и прочей скотины не пало, а у Василья Козлова хотя тому недели с две и пала одна корова, но только не от какой либо сумнительной заразы, а от укушения бешеной, ведомства Его смотрителя конюха Алексея Трубникова, собаки, а 20 числа сего майя у купца Ивана Резвова корова хотя ж и пала, но оная уже более дву недель была с задними, от перешибления незнаемо кем ей ногами нездорова, отчего со двора никуды и не ходила». Особенно «умиляет» сообщение об укушении бешеной собакой. Бешенство — страшная болезнь, передаваемая и животным, и людям.

6 июля 1840 года суздальский городовой лекарь Кандидов осмотрел в Гавриловском посаде купца Дмитрия Буркова и мещанку Агрофену Затюремнову, укушенных бешеной собакой. Он нашёл их состояние удовлетворительным и оставил для присмотра за ними лекарского ученика Покровского. Сразу же последовало предписание владимирского гражданского губернатора Ратуше: «дознать ближайшим образом не были ли появившейся в здешнем посаде бешеною собакой искусаны находящиеся на свободе другие собаки, и естли таковые окажутся, то приказать тот час хозяевам держать их на крепких привязях или вовсе истребить».

Лекарю Кандидову в посаде была выделена квартира и определено содержание на всё время карантина покусанных бешеной собакой жителей посада. Через два месяца лекарь констатировал, что они оказались совершенно здоровыми и никаких признаков водобоязни не имеется. Карантин был снят.

Самой страшной эпидемией 18 века в России была разразившаяся вспышка чумы в Москве в 1770-1771 годах. Её считают последней масштабной эпидемией этой страшной болезни, опустошавшей целые страны в XII-XIV веках. В Москве её удалось подавить решительными и правильными мерами гвардии под руководством Григория Орлова. Очевидно, коснулась эта эпидемия и нашего посада. В 1792 году Владимирское наместничество запрашивало сведения об умерших во время чумы жителях тогда ещё Гавриловской слободы. Бургомистр Григорий Жилин ответил на запрос, что в ратуше этих сведений нет и советовал обратиться к смотрителю конного завода Кизмеру, в чьё ведомство входила до 1789 года Гавриловская слобода. Жилин наверняка знал об этой эпидемии, но не имел точной статистики. Но зато нам известны подробности другой эпидемии — холеры, случившейся в России в 1830 году, и меры её предупреждения в нашем посаде.

В пятницу 10 октября того года в Ратушу поступило сообщение Суздальского земского суда, что «отношением Суздальского же уездного комитета, учреждённого для предохранения от эпидемической болезни холеры даётся знать к надлежащему распоряжению, что в городе Суздале оказалась означенная болезнь, почему город оцеплен и большая дорога проведена через село Сельцо». Ратуша объявила жителям через квартальных об изменении дорожных маршрутов. Теми же квартальными после опроса жителей было доложено, что «в здешнем посаде больных опасной болезнью не имеется». А 17 октября слушалось отношение управляющего полицейской Владимирской градской полиции частного пристава Алычева при котором прилагалось полученное им отношение командира Киевского гусарского полка (в мае месяце расквартированного в Гавриловском посаде) майора Балашова (сын бывшего Министра Внутренних дел), «относительно предохранения здешних жителей и воинского постоя, состоящего в здешнем посаде от болезни холеры, свирепствующей в городе Москве для зависящего со стороны Ратуши сей распоряжения, с тем, что по оным Ратушею учинено будет не оставить его уведомлением». Ратуша приказала: «Гражданам сего посада, имеющим свои домы через квартальных объявить с подписками, чтобы они без ведома сей Ратуши и господина полицейского чиновника, отнюдь никого из проезжающих из Москвы принимать в домы свои не осмеливались. В противном случае за невыполнении поданной подписки дом каждого жителя немедленно будет оцеплен. В прочем к выполнению отношения господина командира полка представить здешней квартирной комиссии учинить распоряжение о числе домов на въездах из Москвы в посад для проезжающих. О чём во оную с прописанием последовавших от ГГ.Киевского гусарского полка и полицейского чиновника сообщить с требованием о последующем уведомляя…». Гусары, которые до прибытия в наш посад несли гарнизонную службу в Московской губернии, быстро взяли ситуацию в свои руки. В результате за весь период эпидемии в посаде не было ни одного случая заболевания.

Одной из крупнейших эпидемий начала ХХ века, унёсшей почти миллион жизней, была эпидемия чумы 1910-1911 гг. в Манчжурии на территории Китая. До нас она не дошла, но туда были направлены врачи — эпидемиологи из Великобритании и России. В их числе Сергей Николаевич Предтеченский, работавший в конце XIX века земским врачом в Гавриловом Посаде. В книге, посвящённой этой эпидемии, его имя упоминается более 20 раз. Позже он стал первым директором Института Микробиологии в Ростове-на-Дону.

В период Гражданской войны повсеместно свирепствовал тиф, начавшийся ещё в Первую Мировую. Был он и у нас. От него умер мой дедушка в 1919 году, вернувшись с деникинского фронта по ранению. Умирали многие иногородние, приезжавшие в наш город за продовольствием из промышленных городов и, в первую очередь, из Иваново-Вознесенска. Каждый день от вокзала на подводах увозили по нескольку трупов.

С тех пор в нашей местности уже не случалось крупных смертоносных эпидемий.